[Парень в берете и Меган идут по лесу.]
Меган: Существуют орхидеи, цветы которых выглядят в точности как пчелиные самки.
Меган: Когда самцы пытаются спариться с ними, они переносят пыльцу.
[Меган показывает цветок.]
Меган: Эта орхидея — Офрис пчелоносная — цветёт, но пчелы не садятся на неё.
Меган: Потому что пчёлы, под которых она мимикрировала, давным-давно вымерли.
[Меган повернулась к Парню в берете.]
Меган: Без своего партнёра орхидея прибегла к самоопылению — безнадёжной генетической стратегии, которая лишь отсрочит неизбежное.
Меган: От тех пчёл ничего не осталось, однако благодаря форме цветка мы знаем, что они существовали.
[Парень в берете и Меган уходят.]
Меган: Это — образ того, как самец пчелы видел самку…
Меган: …в интерпретации растения.
Парень в берете: Ух ты, это значит…
[Изображение Офрис пчелоносной.]
Парень в берете: …последнее воспоминание об этих пчёлах — это картина…
Парень в берете: …написанная умирающим цветком.
[Парень в берете подходит к цветку и садится радом с ним.]
Парень: Я буду помнить твою пчелу, орхидея.
Парень: Я буду помнить тебя
[Парень уходит]
Alt-текст: Шестьдесят миллионов лет спустя инопланетяне будут судить о людях лишь по смазанному кадру из рекламы Axe.
Шестьдесят миллионов лет спустя инопланетяне будут судить о людях лишь по смазанному кадру из рекламы Axe.
